«Прокофий Потапович Плескачев»

Первый. Первый. Первый. Кто им был? Каким он был? Первый секретарь райкома партии, первый председатель райисполкома, первый начальник милиции...

А дальше по ступенькам - и первый председатель сельсовета, и первые председатель колхоза, секретарь партячейки, комсомольской организации...

Остались ли они в памяти наших земляков? Есть ли о них хотя бы самые краткие сведения, позволяющие пусть эскизно, но представить этого человека? Знает ли о них нынешняя молодежь?

Таких вопросов можно задать не один десяток. А будут ли ответы? Скорее всего, но немногие. Возможно, старожилы сел, станицы, хуторов хранят еще в памяти отдельные эпизоды, которые в какой-то степени могут раскрыть ненаписанные страницы прошлого. Как бы хотелось, чтобы они откликнулись.

Наш poccказ сегодня о первом начальнике районного отдела милиции Прокофии Потаповиче Плескачеве.

О том, что Прокофий Потапович Плескачев был в нашем районе первым начальником райотдела милиции, я знал давно из книги П. Тарасенко, выпущенной Ставропольским книжным издательством в 1975 году. Встречалась его фамилия в воспоминаниях участника гражданской войны Федора Родионовича Апанасенко (брата Иосифа Родионовича, памятник которому стоит на Крепостной горе Ставрополя), опубликованных в сборнике "Революционный держите шаг", выпущенном к 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции.

В начале лета 1918 года красногвардейские отряды начали создаваться в селе Митрофановка, где Федор Родионович был избран председателем сельсовета. Создавался отряд для охраны села. В это же время из села Воздвиженка поступило сообщение о том, что на него налетела банда белых. Только что сформированный отряд выступил на помощь.

Обстановка была такой непостоянной, что на ходу приходилось менять не только направление удара по противнику, но и тактику.

Захваченные разведразъездом пленные сообщили, что полковник Фадеев со своим отрядом белогвардейцев обосновался в Большой Джалге.

"...Утром 28 июля прибыли командиры партизанских отрядов Вдовиченко, Литвинов, Положишников, Чумаков, Закота, Голубовский, Плескачев и другие...

Вдовиченко доложил обстановку в районе сел Большая и Малая Джалга. И.Р. Апанасенко сообщил командирам о показаниях пленных. Был разработан план разгрома группировки противника... 4 августа 1918 года враг был разгромлен. Полковник Фадеев с остатками своих солдат бежал к селу Тахта. Его преследовала конница Апанасенко и Голубовского..."

Упоминается П. П. Плескачев в книге члена Реввоенсовета. Особой соединенной армии Степного фронта (в нее входили X и XI армии) В. Т. Сухорукова "XI армия в боях на Северном Кавказе и Нижней Волге. 1918-1920 гг.", где описаны два эпизода военных действий под Ставрополем.

"...Из отрядов Александровского и Благодарненского уездов, наступавших в конце августа на Ставрополь, была создана 1 -я Ставропольская дивизия во главе с И. И. Болотским, общей численностью до 8 тысяч бойцов. Командирами бригад были назначены: 1-й -Дроздовцев, 2-й - П. П. Плескачев; командирами полков: 1-го - Кошелкин, 2-го - Дмитриев, 3-го -Тучин, 4-го - Коломийцев..."

В сентябре 1918 года "...2-я бригада под командованием П. П. Плескачева 1-ой Ставропольской дивизии и 1-й кавалерийский полк И. В. Селиванова заняли Надежду, в результате чего прорыв был расширен до 30 километров. Путь отхода красных войск, осажденных в Ставрополе, был открыт..."

Что за части были окружены в городе, находим в более детальном описании в историческом очерке о краевом центре.

"...В ожесточенных боях под Невинномысской превосходящие силы врага оттеснили красные части в направлении Минеральные Воды - Георгиевск. Полчища белых замкнули кольцо вокруг Ставрополя, оставив Таманскую армию в окружении. Командование бросило на выручку таманцев 1-ю и 2-ю Ставропольские дивизии. Ударная бригада 1 -и дивизии под командованием П. П. Плескачева заняла село Надежда, установила связь с окруженным Ставрополем. Части 2-й дивизии, которой командовал И. Р. Апанасенко, стремительным ударом навстречу таманцам разорвали кольцо окружения, и 15 ноября Таманская армия начала отход насело Петровское. Ставрополь пришлось сдать..."

Знакомясь с доступными документами по истории гражданской войны на Ставрополье, собирая материалы по отдельным ее участникам-землякам, я заметил, что пути командира Куршавского отряда П. В. Степанова и его комиссара Ф. И, Щукина не раз пересекались или шли в одном направлении при защите или освобождении Ставрополя с П. П. Плескачевым. Они действовали где-то в одной колонне, поддерживали друг друга. Ёто потом и сыграло свою роль их участия в становлении Советской власти на местах.

Нарочный с запиской из Александровского укома нашел Прокофия Потаповича на отдаленном пастбище, где после долгих уточнений и соглашений было решено разместить новую овцетоварную ферму. Вручив ее, он на словах передал, что заведующий земотделом укома П. В. Степанов просил заведующего участком не отказываться от нового назначения. Какого, нарочный не знал. Попрощавшись, он, хлестнув лошадь, ускакал.

Неблизкий путь домой Прокофий Потапович, качаясь в седле, провел скорее в воспоминаниях, чем в размышлении, что же это за новое назначение, по поводу которого он должен завтра прибыть в губком партии.

...Степанов. Петр Васильевич... Ёто его отряд в начале августа 1918 года вел бои за Татарку, когда его бригада в составе 1-й Ставропольской дивизии наступала на Ставрополь. Взять тогда его не удалось: слишком неравные были силы - но в прорыв вышла Таманская армия.

Прошлое. Оно еще слишком рядом, чтобы потерять остроту, оно заставляет учащать биение сердца, вызывает в памяти самые значительные эпизоды гражданской войны.

Помнится... На подступах к Тахте конников Апанасенко и Голубовского белые встретили сильным пулеметным огнем. Пришлось спешиться и занять оборону. Не было возможности двигаться вперед, а главные силы партизан должны были подойти еще не скоро. Вот тогда Иосиф Родионович Апанасенко и решился на такой шаг, за который любой из его командиров, в случае неудачи, мог поплатиться собственной жизнью.

Прикрепив к своей черкеске погоны, он садится на тачанку и с тыла врывается в село. Посты противника спокойно пропускают его. Стремительно промчавшись по улице, Апанасенко открывает пулеметный огонь. Белых охватила паника. А тут и конники наши бросились в атаку. Тахта была взята.

На следующий день перед строем отряда И. Р. Апанасенко преподнесли широкую алую ленту, на которой была надпись: "Славному бойцу за Революцию И. Р. Апанасенко от села Тахты, бойцов и командиров отряда". Ее за одну ночь вышили сельские девушки...

После восстановления в Ставропольской губернии Советской власти И.Р. Апанасенко возглавил губернскую милицию. Прокофий Потапович это знал, так как по некоторым делам, работая заведующим участком совхоза, с ним приходилось сталкиваться.

Да и Петр Васильевич воевал за землю, за волю не только оружием Возглавив земельный отдел Александровского уездного комитета, он участвовал в составе губкомиссии, которая определяла, где разместить советские хозяйства (совхозы) Ёто по его рекомендации и настоянию он оставил партячейку в селе Винодельном и стал заведующим участком организованного совхоза N5 в янкульской степи. Кажется, и сейчас слышится его голос: "Прокофий, мы с тобой за власть советскую боролись, сколько боевых товарищей потеряли. Ради них и детей наших теперь надо ее строить. Советские хозяйства - это и экономическая поддержка ее, и агитация за нее всего крестьянства. Работа труднейшая, саблей и револьвером тут не помахаешь. Но нам ли трудностей бояться..."

Что-то еще всплыло в памяти, но вдруг почувствовал, что ударил конь копытом, фыркнул, насторожил уши. Ёто возвратило Прокофия Потаповича к действительности. Натянув повод, он, стряхнув с себя воспоминания, посмотрел вперед: зеленоватые пары огоньков ему были уже знакомы - волки. Отлично зная, что в это время они еще не опасны, все же решил объехать балочку, заросшую терновником, стороной, по косогору.

Заслышав топот бегущих лошадей, остановился. Правая рука привычно потянулась к поясу, но тут же снова легла на повод, по голосам Прокофий Потапович узнал молодых табунщиков и овчаров, торопившихся на центральную контору в клуб, где участники драмкружка показывали новый спектакль. На приглашение ехать с ними отказался, ссылаясь на то, что завтра ему надо быть в Ставрополе.

Секретарь губкома РКП(б) Мышкин принял Плескачева сразу, как только доложили о его приходе. Встреча была недолгой, а разговор коротким. Поинтересовавшись, как дела идут по созданию советского хозяйства, Мышкин, перекладывая листы в лежащей на столе папке, спросил:

- Апанасенко знаешь?

- По гражданской даже двоих.

- Иосифа Родионовича.

- Приходилось не раз встречаться в восемнадцатом и двадцатом, да и по сегодняшней работе тоже: он же начальник губмилиции.

- Есть мнение направить тебя в его распоряжение. Раз ты уже с ним знаком и после гражданской, значит, знаешь, чем занимается его управление. Да... - Мышкин помолчал, заложил руки за спину, вышел из-за стола, остановился у окна, затем повернулся к Прокофию Потаповичу, - многие, с кем мы шли грудь на грудь в открытом бою, сменили тактику, затаились, собирают недовольных советской властью и бьют из-за угла. Ёто вам и на местах известно. Бороться с этим злом теперь должна милиция. Губком партии занимается вопросом подбора кадров на должность районных начальников милиций. Вы бывший комполка, комдивизии организовать людей и оценить обстановку умеете, она сегодня не менее, чем боевая, - указав на листы в папке, продолжил. - Тут об этом написано. Так что, Прокофий Потапович, поступайте в распоряжение Иосифа Родионовича, а уж он определит вас туда, где всего нужнее - Он помолчал, а потом добавил, - думаю, скорее всего, далеко в не спокойное место.

Проси, проси,-услышал Прокофий Потапович из-за неприкрытой двери,- пусть входит.

Поправляя и без того отлично расправленную гимнастерку под ремнем, Апанасенко вышел навстречу, крепко пожал руку, пригласил присесть.

-Думаю, что ситуацию тебе обрисовали в губкоме партии. Тяжело нам приходится: нехватка кадров, отсутствие хорошей связи, что не дает возможности уездным отделам своевременно оказать помощь друг другу, не говоря уже о милиционерах в селах. Но сегодня надо, и мы будем наводить порядок.

я так прикинул, тебе, Прокофий, возглавлять милицию на части территории Александровского уезда с центром в Курсавке, охватывая близлежащие хутора и села. Место, я тебе скажу, неспокойное, в лесах по горовой части "лесные братья" засели. Спрятаться есть где, помощь пока еще получают... Да что тебе рассказывать, места-то ты эти лучше меня знаешь.

Так что, Прокофий, пока не выловим бандитов и всех их "братьев", за спиною у нас каждый день, каждый час будет стоять смерть. Тебе ли это объяснять.

я говорю все-это прямо; так как уверен, что назначение примешь. Или ошибаюсь?

- Надо, значит, надо, - ответил, вставая, Плескачев.

- Сиди, сиди,-показывая рукой, остановил его Апанасенко. И уже как-то по-дружески, улыбаясь, спросил,

- А как там твой жеребец-сторож?

Не ожидая такого вопроса, Плескачев замешкался.

-Жив-здоров, несет свою службу исправно. Потомство от него подрастает...

Телефонный звонок прервал беседу. Апанасенко взял трубку. По выражению его лица Прокофий Потаповйч определил, что начальника губмилиции куда-то вызывают.

- К сожалению, дела, - закончив разговор, сказал Апанасенко.

-Назначение получишь в укоме партии. В чем будет нужда, по возможности поможем, но на большее не рассчитывай...

Да, не забыл начальник губмилиции тот случай в совхозе, не забыл. На участок пригнали несколько кобыл, жеребца и молодняк. Пастбища были отличные, лошади набрали силу и вес. После летнего дождика лоснилась их шерсть, блестела, будто маслом ее смазали.

Как-то в начале осени, водим из туманных дней, появились из близлежащей балочки четверо верховых. Пастух сразу почувствовал что-то неладное и попытался сбить табунок и угнать его ближе к стану. Но его быстро настигли, сбили с лошади и бросили в траву. Со слезами на глазах парнишка (он на тот момент заменил отца, уехавшего на центральную контору) глядел, как неизвестные отбили кобыл и пытались угнать их. Жеребец, оставшийся с молодняком, вдруг сорвался с места и пустился вдогонку. На полном галопе настиг верхового, подгонявшего кобыл сзади, боком толкнул его лошадь так, что она упала, а ее наездник вылетел из седла. Тут же догнал того, кто правил табунок слева, ухватил зубами сначала лошадь за спину, а потом верхового за колено. Его кнута, которым он стегал, жеребец не замечал и продолжал нападать, вынудив угонщика спасаться.

Направлявший табунок впереди, увидев, что "защитник" направляется к нему, дал плетки своему коню и повернул его к убегавшему седельнику.

Четвертый, видимо, растерялся и приостановился. К нему и направился хозяин табунка. В трех-четырех метрах он вдруг встал на дыбы, заржал и, оскалив зубы, замахал передними ногами. Если бы тот не успел круто развернуть лошадь в сторону, наверняка бы голова его была разбита копытами.

Подбежав к кобылицам, жеребец обнюхал каждую и с тихим ржанием повернул их назад.

К счастью, к этому времени подоспел конюх с двумя рабочими. О случившемся они уже знали, а по пути подобрали и сбитого первым угонщика, которого в тот же день отправили в уездную милицию.

Теперь самому Прокофию Потаповичу предстоит заниматься такими личностями - это станет его работой.

Начиналась она практически с нуля: ни знающих дело сотрудников, ни связи с хуторами и селами, ни подходящего помещения с хотя бы простейшей мебелью. А сводки день ото дня все тревожнее, и в каждой из них фигурируют головорезы бандита Беззубова. Вооруженное ограбление совхозной кассы; убийство человека в Нагутах... Сколько еще будет этих преступлений? А в "деле" о банде всего несколько листочков с двумя рапортами и несколькими короткими показаниями свидетелей.

- Найти и уничтожить,- произнес вслух Прокофий Потапович, вспомнив недавний разговор по телефону с начальником губмилиции, - легко сказать. А где ее найти, эту банду. А надо...

Он ждал сведений от своих ребят, что в качестве закупщиков скота разъезжали по селам и хуторам. И сообщение пришло: бандиты спрятались в урочище хутора Веселого и готовятся совершить налет на село Нагуты.

Как ни пытался отряд милиции скрытно подобраться, бандиты заметили. Беспорядочно отстреливаясь, они обратились в бегство. Милиционеры открыли прицельный огонь. Несколько лошадей со всадниками упало. Один легкораненый был схвачен, остальные скрылись.

Как потом выяснилось из показаний задержанного, Беззубов разделил свою банду на две группы и приказал в открытый бой с милиционерами не вступать, а стараться заманить его в засаду.

- Ёто наука для нас наперед, - начал Плескачев совещание на другой день. - Пока сил у бандитов больше. Нам надо быть хитрее и осторожнее, бить наверняка и не подставлять зря головы под их пули. Они нам очень нужны. Зацепка у нас есть - соучастник Беззубова. Человек он вроде бы неглупый, в убийствах, надеюсь, не замешан. Допросим получше, гляди и узнаем, где прячется их главарь.

Душевный разговор начальника милиции дал результаты: пойманный бандит сообщил, что Беззубов часто навещает свою полюбовницу в селе Султанском, там он и осесть должен.

Время выезда из Курсавки рассчитали так, чтобы в Султанском быть перед рассветом, когда одолевает сон.

Выступили со всеми мерами предосторожности: противник тоже имел свою разведку. Двигались не по тракту, а проселками и бездорожьем.

Впереди отряда качался в седле Прокофий Потапович. Для него такая езда - дело привычное. Сухощавый, выше среднего роста, ладно скроенный, он мог часами не слезать с лошади. В этих местах Плескачев не новичок: в гражданскую не раз доводилось бывать и здесь. Любил он степь, наполненную ароматом цветущих трав. Летние ночи с небом, усеянным звездами. Но сейчас его тревожили другие мысли. Будет ли Беззубое в селе? Как сделать так, чтобы и своих сохранить, и бандитов взять?

Переехав Калаус, у околицы села Плескачев разбил отряд на три группы, каждой поставил задачу. Беззубова взял на себя.

Калитка в высоком заборе была заперта. Почуяв чужих, во дворе залаяла собака. Зная, по рассказам задержанного бандита, что в конюшне есть лаз, Плескачев приказал взломать ворота и взять всех, кто есть в доме. Сам же вскочил на коня и помчался вокруг забора. В рассветной дымке увидел скачущего в нижнем белье всадника. "Ёто он", - подумал начальник милиции и пустился вдогонку, выхватив маузер. Бандит начал отстреливаться. "Не уйдешь! Не уйдешь!" - про себя твердил Плескачев. Прицелившись, выстрелил. Лошадь Беззубого упала, а он сам, кувыркаясь, покатился по земле.

Остановив разгоряченного коня, Прокофий Потапович вгляделся в лицо бандита - на нем отчетливо виден глубокий шрам, о котором говорил задержанный. Он!

К этому времени подскакал один из милиционеров и доложил, что всех задержали, но одного пришлось прикончить, так как он отстреливался и двоих ранил.

Банда Беззубова перестала существовать. Но говорить, что в районе настали мирные дни, было еще рано. Вместе со своими сотрудниками Прокофий Потапович вел большую разъяснительную работу среди жителей сел и хуторов, примечал молодых парней, которые могли стать резервом для милиции, агитировал их в помощники. С боязнью и оглядкой приходили они, учились у старших, в большинстве своем прошедших войну не только гражданскую, но и первую мировую.

Районные конференции ВКП(б), работников просвещения, районные съезды Советов, ударников труда... Везде, где присутствовал актив района, Прокофий Потапович считал своим долгом выступить перед ним, обрисовать сложившуюся криминальную обстановку, нацелить его на решение первостепенных задач по защите завоеваний Советской власти.

Постановлением Президиума ВЦИК от 20 августа 1928 года Воровсколесский сельсовет Ессентукского района Терского округа был передан в состав Курсавского района Ставропольского края.

Такое прибавление не очень-то радовало Прокофия Потаповича: еще по гражданской он знал, что станица была своего рода поставщиком генералу Шкуро казаков и продуктов питания. Не без участия "лесных братьев", в числе которых были и станичники, прятавшиеся от наказания Советской властью за участие в белых формированиях, в станице назревал протест против вхождения Воровоколесской в Курсавский район. "Под мужика? Не пойдем!" - слышалось на казачьем круге, на сходках. Пришлось высылать в станицу усиленные группы милиционеров. Прямых нападений на них не было, но из-за углов постреливали по ночам из обрезов.

Чтобы не подводить своих соглядатаев и сочувствующих в станице, "лесные братья" сделали вылазку на Казинку, помня, что едва ли не половина мужчин и парней ушла к Кочубею, когда он собирал свой отряд, ставший потом бригадой, и, видимо, решив отомстить теперь безоружным жителям.

Старшим милиционером в селе в то время был фронтовик Алексей Васильевич Руденко. За прямоту, честность, справедливость и преданность Советской власти его уважали бедняки и ненавидели зажиточные, что и в войну не растеряли свое богатство, и даже его увеличили.

Запыхавшийся мальчуган вскочил во двор Руденко. Увидев милиционера, сидевшего в тени раскидистой акации, закричал:

-Дядя, бандюги едут на конях оттуда, - и он махнул на восточную окраину села, - может, из лесу.

В несколько минут оседлав коня и прихватив оружие, Руденко помчался к центру села. Его, видимо" заметили раньше. Спрятавшись в переулок, бандиты, как только милиционер к ним приблизился, в миг окружили его, пытаясь взять живым и увезти с собой. Не выпуская из кольца, стали теснить по улице к окраине села.

Но просто так взять отличного рубаку и стрелка не тут-то было. Несмотря на шашечный удар, он отбивал все наскоки. Бросив повод коня, выхватил наган. Слишком яро нападавший бандит упал под ноги своей лошади. Замешкавшиеся от этого бандиты поплатились еще двумя: Руденко зарубил их саблей.

Неизвестно, как бы дальше развивались события, если бы не подоспевшие жители из ближайших домов с вилами и топорами.

Узнав о случившемся, Прокофий Потапович собрал всех, кто был в отделе и при оружии, и поскакал в Казинку.

Опасаясь, что на дороге по-над лесом может быть засада, выбрали степную, хотя она и была несколько длиннее.

Выяснив обстоятельства нападения, оставил двух милиционеров для дежурства в селе. Рана у Руденко оказалась неопасной, местный фельдшер ее уже обработал и наложил повязку. Поблагодарив милиционера за службу, Плескачев выехал в Курсавку, чтобы доложить в губмилицию о бандитской вылазке.

Приказом по губернской милиции за самоотверженность и смелость имя Руденко было занесено на Красную доску.

Товарищества по обработке земли, супряга, артели - ступеньки к коллективному сельскохозяйственному производству. По югу России, куда в свое время стекалось безземельное крестьянство из многих губерний в надежде получить надел, эти объединения получили широкое распространение, в том числе и на Ставрополье. В конце 20-х годов появились они и в нашем районе.

Новые формы организации сельскохозяйственного производства - это хорошо и необходимо, разъяснял своим сотрудникам Плескачев, но и перед милицией встают новые задачи: предупредить всевозможные вылазки против них.

А их было по району на начальном периоде немало. На хуторе сгорело поле пшеницы артели перед самой жатвой, в товариществе сожгли два скирда сена, в соседнем угнали овец... Все это - бессонные ночи и начальника милиции, и его сотрудников.

А тут еще в Крымгиреевском, по сообщению милиционера Шамаева, работающего там, объявилась какая-то шайка. В селе стали пропадать скот и птица, подбрасывать записки с угрозами тем, кто колхоз поддерживает. По вчерашнему рапорту - стреляли в предсельсовета. Но все обошлось благополучно. Сколько так может продолжаться? Ждать убийства? Нет, нет...

Размышления его были прерваны стуком в дверь.

- Войдите.

В кабинет вошел Шамаев.

-Что случилось, Василий?

-Надо брать его. Ситуация-лучше не придумаешь.

-Давай по порядку. Кого брать? И что это за ситуация?

-Узнал я, кто это в селе по ночам шастает, ворует и угрожает. Да и стрелял в предсельсовета наверняка он, кому же еще. Ёто Ганченко. Брат его в селе живет. По-волчьи смотрит на Советскую власть.

-А где же пропадал твой подозреваемый?

- В селе говорят, что в гражданскую он с белыми якшался. Если днем боится появляться на людях, значит, замарал себя где-то, боится и прячется. Точно, это он - главарь.

- С этим ясно. А что за подходящая ситуация?

- Брат его сегодня вечером отмечает день рождения. Что главарь шайки там будет, никакого сомнения. Там и возьмем его тепленьким, да хорошо бы еще и с дружками.

- Решим так, - начальник рай милиции поднялся со стула, прошелся по кабинету, о чем-то размышляя,-он не он, выясним потом. А сейчас, раз уж прячется, будем брать для выяснения личности.

В сумерках выехали дорогой на хутор Виноградный. Она покороче и в стороне от большака. Почти бесшумно катила линейка по набитой колее, оставляя позади пыльный хвост, пропадавший в темноте. Говорить не хотелось: все было оговорено перед операцией. Ожидание ее начала - ожидание неизвестного. Каким оно будет, сам всевышний не знает.

К дому подошли пешком. Из него доносились звуки гармошки и подсвисты пляшущих По установившейся в отделе традиции, на самое опасное дело шел старший по чину - самый опытный.

- Расставь ребят вокруг дома, - тихо произнес Плескачев начальнику угрозыска. - если полезут в окна... Понял?

Сам же направился в дом. Вход в него шел через какую-то пристройку, дверь в которую оказалась незапертой. Следующая в комнату чуть приоткрыта. Щель была достаточной, чтобы разглядеть собравшихся на именины. Тот, которого описал Шамаев, по всем признакам здесь. Рядом с ним, скорее всего, его дружки. В дверь тянул сивушный запах, который не мог забить даже запах домашней колбасы (Откуда? У брата никакого хозяйства во дворе).

Гармошка затихла. Послышались вразнобой просьбы сыграть что-либо на гитаре. Как только под ее звуки запели песню "Начинаются дни золотые", Плескачев резко открыл дверь и властно произнес:

- Сидеть! Буду стрелять! Главарь рванулся в сторону, шаря в кармане, пригнулся. Прогремел выстрел. Плескачев почувствовал скорее кожей, чем осмыслил, как воздух обдал его левую щеку. Пуля попала в посуду в буфете. Прокофий Потапович выстрелил в Ганченко. Тот вскрикнул и поднял руки - с правой ладони текла кровь.

- Сдаюсь! - поднимаясь из-за стола, закричал главарь шайки.

- Приказываю сложить оружие и поднять руки, - заметив, как один из-за стола, закричал главарь шайки.

- Приказываю сложить оружие и поднять руки, заметив, как один из бандитов выхватил наган, выстрелил без предупреждения. Выронив оружие, тот повалился на пол.

Подоспевшие из окружения дома милиционеры взяли двух бандитов, стоявших у кровати, ощупали их карманы

- Где оружие?

- Какое оружие? Мы его никогда в руках не держали, - попытался отшутиться один из них.

Но обнаруженные под одеялом обрез и револьвер сразу изменили тон разговора.

- Бита наша карта, братва,-бросил Ганченко,-погуляли на свободе, теперь отдыхать будем...

- Отдохнешь, сволочь, - бросил кто-то из милиционеров, - ишь заработался.

Прав оказался Шамаев: после ареста Ганченко и его дружков в Крымгиреевском прекратились и пропажи, и угрозы. А дальнейшее расследование показало, что новоявленный главарь, убежав из тюрьмы, собрал вокруг себя таких же, как сам.

Через три года Шамаев задержится на колхозном собрании до поздней ночи. Возвратившись домой, увидел страшную картину: жена его сидела на стуле без головы, а у ее ног без чувств лежал сынишка с отрубленным мизинцем. Что это месть, никто не сомневался, что это дело рук Ганченко - тоже. Вот только какого? Итогов расследования найти не удалось.

Об этом случае Прокофий Потапович узнал, уже работая начальником Петровской милиции.

Попытка узнать дальнейшую судьбу Д.П. Плескачева ничего не дала, так как в районном музее города Светлограда о такой фамилии вообще ничего не слышали, а в Ипатово (село Винодельное, где он родился) ответили, что вроде бы он участник гражданской войны и, кажется, еще сохранился дом, где жили его родители.

Пусть будет так, как есть. Не знают его на родине, будем знать мы: жил и работал почти десять лет в нашем районе первый начальник милиции Прокофий Потапович Плескачев.

Умер он в декабре 1970 года в семидесятипятилетнем возрасте.

Н.Орехов